Высшая Школа Журналистики и Массовых Коммуникаций

Обратно мы с Алексеевым возвращалась, нельзя сказать, что окрыленные, но, безусловно, почти с победным видом и новыми планами. Задумывались над дальнейшим совершенствованием развернутого и уже завоевавшего признания начатого дела. Но Алексееву вскоре пришлось оставить исполнение обязанностей заведующего кафедрой — начальство хотело непременно иметь здесь профессора. Его место очень ненадолго (он буквально промелькнул на этом посту и, разочарованный, ушел в Пушкинский Дом) получил профессор В.Г. Базанов. Освободившуюся кафедру затем занял по неясным причинам оставивший исторический факультет, но до этого блестяще читавший филологам лекции по истории России профессор А.В. Предтеченский. Главный же объем учебной, научной и общественной деятельности отделения, как и было, оставался за кафедрой теории и практики. Поэтому и по уже устоявшейся при Хавине традиции все это легло на меня — исполняющего обязанности ее заведующего, а вместе с тем и отделения.

В ближайшее время нам удалось решить ряд острых вопросов. По требованию студентов на младших курсах была введена зимняя производственная практика в районных газетах и внесены некоторые коррективы в летнюю. Более приблизили к нашей профессии тематику специальных семинаров и курсов, дипломных и курсовых сочинений. В связи с практикой в районных газетах и чтобы дать студентам большее представление о проблемах сельского хозяйства и агрономии, к чтению лекций был привлечен блестящий лектор член Академии сельскохозяйственных наук профессор биолого-почвенного факультета Самойлов. Был введен также курс стенографии и обеспечены факультативные занятия по вождению автомобиля. Не удовлетворяясь лишь «Филологом» и «Ленинградским университетом», студенты подчас избыток своей творческой инициативы отдавали созданию собственных стенных газет, — органов отделения, подготовили весь номер газеты «Смена», выдели молодежную организацию из общефакультетской.

На кафедрах стали систематически заслушиваться научные доклады, обычно сопровождавшиеся острыми дискуссиями. Преподаватели и аспиранты активнее осваивали научные и периодические издания и форсировали подготовку собственных сборников работ. В 1957 г. таких сборников вышло сразу два — «Вопросы истории русской журналистики» и «Вопросы партийно-советской печати». Пока, как и в последующие несколько лет, это были еще «Ученые записки Ленинградского государственного университета филологического факультета». В них, кроме наших преподавателей, были напечатаны статьи доцента филологического факультета Н.И. Тотубалина, выпускников отделения А.Н. Степанова (Пушкинский Дом), В.В. Чубинского и А.А. Савенкова (Лен. ВПШ), М.Н. Гуренкова («Ленинградская правда») — в сборнике по истории, А.Я. Гребенщикова и А.А. Максимова («Ленинградская правда»), А.А. Савенкова (Лен. ВПШ), И.С. Эвентова (Институт им. А.И. Герцена), Н.А. Муравьевой (студентки) — во втором.

Эти сборники были первыми «ласточками» существовавших факультетов и отделений журналистики страны и явились выдающимся событием для журналистских науки, практики и образования тех дней. Но ими далеко не исчерпывалось проделанное нами и после пережитого потрясения 1955 г. До Всесоюзного совещания 1957 г., кроме сборников, вышли книги Б.А. Вяземского «Информация в газете» (Л., 1955. В соавторстве), А.В. Предтеченского «Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX в.» (М.–Л., 1957), А.Ф. Бережного «К истории партийно-советской печати...» (Л., 1956). В.Г. Березина приняла участие в сборниках, посвященных А.С. Пушкину и Адаму Мицкевичу, поместила более 10 статей в энциклопедическом справочнике «Ленинград» и 2 статьи в «Ученых записках», А.В. Предтеченский в ряде сборников напечатал около 10 статей. В «Вестнике университета» выступили П.Я. Хавин, А.Я. Гребенщиков, А.Ф. Бережной и др. В «Ученых записках» — С.В. Смирнов, Н.Г. Зорина, П.С. Карасев, Н.П. Емельянов и др. Наши статьи продолжали появляться в ленинградских газетах, С.В. Смирнова — в «Вопросах литературы», Б.А. Вяземского и А.Ф. Бережного — в «Советской печати» и пражском «Журналистском сборнике».

В общем, коллектив набирал силы и уже демонстрировал некоторые результаты.

Споры о журналистском образовании, однако, не прекратились, а со временем разворачивались активнее и обновлялись новыми поворотами и предложениями, сотрясавшими его «реформами». Не исчезли и скептические высказывания в адрес университетского журналистского образования, а на страницах «Нового мира» была опубликована «реплика» Е. Успенской и Л. Ошанина, в которой выносилось на обсуждение предложение о коренном изменении такого образования, хотя вопросительный знак в заглавии этой «реплики» «Как готовить журналистов?» словно и снимал категоричность их утверждения. Авторы предлагали готовить журналистов в системе отраслевых вузов, создавая кафедры журналистики «при Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева, в ряде экономических институтов, некоторых инженерных институтов разных профилей, педагогических и других...» (1955. № 5. С. 264), так как, по их мнению, выпускникам университетов не хватает специальных знаний.

Это их предложение широкой поддержки не получило. Декан факультета журналистики МГУ, сам в прошлом немало поработавший в печати, Е.Л. Худяков оперативно в только созданном журнале «Советская печать» так отреагировал на «реплику» Успенской и Ошанина: «...Систему подготовки журналистских кадров в университетах надо совершенствовать. Но предложение Е. Успенской и Л. Ошанина, на наш взгляд, неправильно по своим исходным позициям и несостоятельно по практическим рекомендациям» (1955. № 1. С. 35). Нельзя требовать, писал он, чтобы выпускник факультета журналистики знал технику так же, как инженер, геологию, как геолог, и т.д. Он, бесспорно, должен обладать минимумом знаний по вопросам экономики, науки и т.д. Такой минимум университет дает, а в редакционной практике выпускник может и должен специализироваться в той или иной области.

Редакция «Советской печати», однако, не ограничилась лишь этим выступлением и продолжила обсуждение. В течение 1956 г. она опубликовала ряд авторских критических статей, связанных с университетской подготовкой журналистов: «Звание или специальность?» (№ 3), «О молодых» (№ 4), «Если ты журналист» (№ 5) и редакционную «От признаний — к делу! Решительно улучшить подготовку кадров журналистов» (№ 7). В ней содержались претензии к МВО, где, по мнению редакции, следовало иметь «сведущего человека, знающего специфику журналистской профессии...» С одобрением отнесясь к возникшей в МВО идее проведения всесоюзного совещания по вопросам университетского журналистского образования, она торопила ее осуществление — считала нужным провести его не в сентябре–октябре, когда уже начнется новый учебный год, а значительно раньше, весной.

К этому времени кадры журналистов уже готовили 13 университетов страны и 29 партийных школ. Среди них не только своим столичным положением, но и формой организации (факультет!), а главное — размахом работы и имеющейся материальной базой выделялся факультет МГУ. В феврале 1957 г. по приказу МВО я в качестве проверяющего знакомился с работой этого факультета, что дало мне возможность перенести отсюда доступный нам опыт, на его примере лучше представить пути и перспективы нашего развития, а также и москвичам высказать свои пожелания (они были изложены в моей докладной на имя заместителя министра М.А. Прокофьева. Архив автора).

Факультет МГУ как самостоятельная учебно-научная единица обладал значительным собственным штатом и финансовой сметой. Здесь было не две, как у нас, а пять кафедр. Набор студентов достигал 160–190 человек на курс. Кроме журналистского, здесь уже существовало мощное редакционно-издательское отделение, на котором обучалось более 170 студентов (а всего на факультете было более 1000). Факультет располагал собственными типолабораторией, библиотекой, учебной газетой. Студентов обучали фотоделу и стенографии. Здесь существовало радио отделение и велась подготовка к созданию отделения телевидения. Кроме обязательных аудиторных занятий, были созданы и действовали многочисленные специальные и факультативные семинары, связанные с проблематикой и жанрами газет, разветвленная и достаточно стройная система учебных и производственных практик. Действовали методические семинары при кафедрах и факультетский.

С 1954 г. преподаватели факультета МГУ начали издание серии брошюр-лекций по отдельным темам важнейших курсов и уже опубликовали ряд из них, подготовили и издали программы по основным предметам, приступили к написанию учебных пособий и учебников, монографий, справочников и хрестоматий. Многое уже было сделано, и еще больше разворачивалось в планах на будущее.

В это время на факультете МГУ работало 38 штатных преподавателей и еще больше совместителей на полставках и почасовой оплате, но лаборантов пока было лишь 9 и 10 других вспомогательных работников, что при таком количестве студентов было явно недостаточно.

Вместе с тем создавался свой опыт и в других университетах, которые действовали еще разобщенно и чаще всего без достаточного внимания со стороны союзных и национальных министерств высшего образования и общественных организаций. Инициатива проведения всесоюзного совещания поэтому была весьма желанна и ценна. Такое совещание было остро необходимо.

***

Итак, к 1957 г. — в течение первых десяти лет, — преодолевая скептическое и даже отрицательное отношение к новой форме обучения (и вообще обучения — вспомним: «журналистами рождаются») журналистов, без учебных пособий и материальной обеспеченности, нормального учебного плана, при слабой постановке профессиональных занятий отделение утверждало себя, крепло и развивалось, завоевывало признание на филологическом факультете, в университете и городе, было высоко оценено в руководящих инстанциях. Между тем, создавались новые отделения, все более мощным становился факультет МГУ. Но впереди были еще многие другие трудности, поиски и дискуссии.

На этом этапе как будто сразу и решительно было отвергнуто предложение об узкой профессионализации журналистского образования, но подобные мнения высказывались и после. Не прошла в данном случае и в связи с кампанией переноса учебных заведений в непосредственную близость к производству попытка закрыть отделение журналистики в Ленинграде. Однако внедрялись правила приема абитуриентов только с производственным стажем, расширение заочного и вечернего образования — как будто бы более продуктивных форм обучения. Печать, конечно, все это поддерживала и развивала — разве могла ли она выступить против высказываний первого секретаря. Только президент Академии Наук СССР, профессор А.Н. Несмеянов в некрупной и не массовой газете «Литература и жизнь» получил возможность опубликовать (в других, очевидно, не стали бы печатать), хотя явно весьма урезанную и «приглаженную» статью, в которой категорически прозвучало: «Учиться днем лучше, чем вечером». Может быть и не поэтому, но президентом Академии он вскоре не стал..