ПЕЛЛЕ Лариса, тревел-журналистка, фотограф, путешественница, переводчица, выпуск факультета журналистики СПбГУ 2002 года
Лариса Пелле, тревел-журналистка, фотограф, путешественница, переводчица с финского языка, выпуск факультета журналистики СПбГУ 2002 года
На журфаке научили учиться
Лариса Пелле: Я закончила в Петербурге два факультета: журфак и филфак СПбГУ. Получала образование в нескольких европейских университетах на летних курсах и краткосрочных семинарах. Одно лето я училась в Копенгагене на факультете политических наук на курсе «Изучение стран Балтийского региона», в Гданьске по программе «Устойчивое развитие стран Балтийского региона», кроме этого участвовала в выездной программе университета Карлстада, с которой мы путешествовали по всей Европе.
— Вы помните первое фото, которое сделали?
— Я с детства фотографией интересовалась, наверное лет с десяти. Мои родственники занимались фотографией — в советское время это было распространенное хобби. У меня был пленочный фотоаппарат ФЭД — «Феликс Эдмундович Дзержинский». Я не помню, какие именно я фотографии делала, но то, что я знала сам процесс с детства, мне очень помогло. Со второго курса я писала в газету «Гаудеамус», и, наверное, именно там были напечатаны мои первые снимки.
— Ваши путевые заметки — это «живые» тексты и «сочные» фото. А не хотелось ли Вам когда-нибудь начать снимать видео? И что лучше, на Ваш взгляд, может отразить атмосферу путешествия: переживания, мысли в статьях, фото уникальных моментов или видео?
— Я никогда не занималась видео, поэтому не могу сравнивать. Что же касается путешествий, то в журналы, газеты попадает только маленькая часть тех моих статей и материалов, которые я привожу с собой. Дело в том, что меня больше всего интересуют традиционные культуры. Мне очень нравится, например, жить в племенах и потом писать об их быте, укладе, мировоззрении. Но эта тема не очень востребована журналами. Журналы National Geographic или Geo такие темы время от времени поднимают, но в коммерческом мире, естественно, шансов продать материал «10 живописных автомобильных маршрутов по Италии» в разы больше, чем продать материал «Быт племени Химба». Хотя нет, Химба еще «туристичные», а вот, например «Быт племени Калавайя» в Боливии уже мало кому знаком и поэтому уже не так интересен журналам, посвященным туризму и отдыху. И насколько бы не был хорош твой материал, его публикация может занять годы, а возможно, его и вообще не опубликуют. И в этих местах довольно сложно будет снять видео. Думаю, что, если бы я занималась видео, то не успевала бы общаться с людьми и собирать тот материал, который нужен для публикаций.
— Опишите фотографию, на которой изображены Вы, журфак, Ваши друзья? Какая она? Ч/б или цветная? Портретная или репортажная? Какой это день?
Больше всего мне вспоминаются занятия или даже просто время, которое мы проводили на кафедре у Юрия Михайловича Матвеева, где собирались люди, не обязательно с одного и того же курса. Фотография, безусловно, черно-белая. Когда я училась там, оборудование у нас было еще доисторическое. Наверное, это и задает тон. Вспоминается именно общение, потому что у нас редко бывали формальные занятия, когда преподаватель стоит перед группой и читает лекцию. У нас были живые дискуссии, обсуждали свои и чужие фотографии.
— Приключения в знойной Африке, знакомство с загадочной Азией, другой взгляд на Россию — это кажется заветной мечтой многих молодых людей. А бывают моменты, когда эта сказка на минуту меняет канву и хочется сменить род деятельности?
Нет, сменить род деятельности никогда не хотелось. Может быть, потому что у меня в семье такой образ жизни приветствовался. У меня мама была географом, а отец какое-то время работал в Национальном парке, в заповеднике, поэтому и темы природы, животных, культуры других стран и народов были всегда мне близки. Поэтому выбор мной такого рода деятельности и данной профессии, мне понятен и естественен.
Насчет сказки: моя работа — это не сказка. И мне часто приходилось слышать: «Какая у тебя работа! Я тоже такую хочу!». На самом деле, если бы люди видели и могли почувствовать, что эта работа под собой подразумевает, согласились бы на нее с меньшим энтузиазмом. Нелегко проводить полгода в Южной Америке или Африке, где ты полностью предоставлен сам себе: никто не прилетит лечить тебя от малярии, спасать от неприятностей. Каждую минуту и каждый день ты вынужден со всеми обстоятельствами справляться самостоятельно. Не говоря уже о каких-то профессиональных обстоятельствах и обязательствах. Да просто даже переезд из одного города в другой, общение с местными жителями — все это требует больших навыков. Я ведь не с частным водителем на комфортабельной машине путешествую, все организуется своими силами. Плюс еще нужно быть в хорошей физической форме. Я попадала на глубину 60 метров и на высоту 6000 метров, мерзла в Антарктиде и сгорала в пустыне. Это не дольче вита.
Есть, конечно, моменты, когда ты сидишь и наслаждаешься моментом, думая «Да! И за это мне еще и платят!» Но таких моментов не так уж много, все остальное время ты работаешь — я имею в виду и конкретный физический труд. Носишь, например, фоторюкзак, весом почти 10 килограмм. Безусловно, жизнь трэвел-журналиста очень интересная, но это точно не работа, о которой мечтают многие.
— Что Вы привозите домой из своих путешествий, помимо, конечно, незабываемых впечатлений, нового видения мира и полных жизни фотографий?
Прежде всего, привожу контакты: со многими людьми поддерживаю отношения спустя много лет. Среди этих людей есть кочевники Ирана, например, у которых нет постоянного места жительства. Я даже не уверена, умеют ли они писать. Но мы держим с ними связь через их родственника, который живет в городе, умеет писать и пользуется интернетом.
Ничего материального я практически не привожу, потому что, если бы я привозила, дом весь был бы заполнен сувенирами. А я, как и многие в Скандинавии, люблю, когда в доме много свободного места, открытого пространства. Поэтому все самые лучшие сувениры — это приятные воспоминания, яркие впечатления, какие-то навыки и опыт.
— На Ваш взгляд, что нужно хорошему фотографу, помимо основных знаний о фотографии, фотоаппарата, умения с ним обращаться?
В том-то и дело, что сейчас, по-моему, уже и фотоаппарат не нужен. Некоторые делают шедевральные фото на мобильный телефон, совершенно не имея понятия о классической фотографии. Пока я не понимаю, как к этому явлению относиться. Но это уже факт, что многие люди, которые, безусловно, называются фотографами, не учились фотографии так, как учились мы и поколения до нас.
Но главное — хорошему фотографу нужно не переставать учиться и искать. Как только остановишься — пропадешь.
— Какие фото сейчас имеют больший успех: профессиональные или любительские?
Сегодня зачастую вопрос заключается не в том, кто лучше снял, а в том, кто попал в более интересное место и стал свидетелем чего-то уникального?!
И в этот момент, когда ты мобильным телефоном сфотографировал какое-нибудь племя в Амазонии, которое никто не снимал до тебя, то никто не спросит «Почему у тебя не зеркальный фотоаппарат, а мобильный телефон?» Сейчас нужно находить интересные объекты для фотосъемки. Мне кажется, за это сейчас идет соревнование, а не за то, кто более профессионально сделает снимок. Но это касается именно репортажной съемки, работы в СМИ. Я сейчас живу в Финляндии, и здесь крупные журналы и газеты запросто покупают фотографии, сделанные на мобильный телефон, если на них зафиксировано событие, интересующее публику.
— Как происходит Ваша подготовка к поездке в незнакомую страну?
Наверное, в идеальном мире я бы несколько месяцев смотрела документальные фильмы, неформальное кино об этих странах, читала книги... Но часто бывает так, что времени на подготовку к путешествию не хватает. Поэтому, честно скажу, что бывали случаи, когда я ехала в страну, вообще не представляя, что там происходит и разбиралась уже на месте. Важно знать календарь событий в той стране, в которую собираешься. Пример тому, моя последняя поездка в Иран. В тот момент, когда я приехала, кочующие племена совершали переход с зимних пастбищ на летние. Находиться они могут в это время где угодно, поэтому такие особенности необходимо заранее учитывать.
— На каких языках Вы общаетесь с коренными племенами?
В разных странах по-разному. В последней поездке в Иран у меня был проводник, который переводил мне иранскую речь на английский. В Южной Америке я разговаривала по-испански. Были случаи, когда ни на каком не разговаривали. Я просто пристраивалась с ними пожить на какое-то время и наблюдала за их бытом. Вопреки существующему мнению, племена, на самом деле, очень радушные ребята, готовы тебя приютить, накормить. Большинство очень приветливо относятся к чужакам. Поэтому, когда люди изначально друг к другу открыты, они находят общий язык. Еще им очень приятно, когда ты приходишь у них чему-то поучиться, а не лезешь со своим уставом и мечом.
— Что берут для себя племена из нашей европейской культуры в период глобализации?
Мне кажется, что большинство ничего не берет, а хочет, чтобы их оставили в покое. Дали жить им тем способом и с теми традициями, которые для них работают идеально вот уже в течение миллионов лет. Многие племена видят нашу, западную цивилизацию, совершенно провальной, и если честно, я и сама ее уже вижу такой.
Некоторые зарабатывают на этом деньги. Есть, например, национальность куна в Панаме, представители которой выселили со своего архипелага всех тех, кто не относится к их национальности и устроили там автономию. Ты можешь приехать туда как турист: поселиться в их бунгало, заплатить деньги, они тебе приготовят еду. Но вот учить их, как им жить — не надо, за этим возвращайся на континент и там кого-нибудь учи.
Самая тривиальная вещь, которую навязывает западная культура — это пропаганда оседлого образа жизни. Например, далеко для этого ходить не нужно, на севере Финляндии живет национальность саами, которые изначально проживали и на Кольском полуострове. Они еще остались на севере Финляндии, в Швеции и Норвегии. Эта народность изначально занималась собирательством, вела кочевой образ жизни, охотилась на оленей. Власти Скандинавии принудили саами к оседлому образу жизни, заключающемуся в наличии постоянного адреса. Такой, казалось бы, невинной мерой можно уничтожить всю культуру и народность, слить эту коренную народность с остальным населением.
Но на многие народы глобализация и, например, тоталитарное сельское хозяйство пока совершенно не влияет. В это, наверное, трудно поверить, но целые народы живут и процветают, живя охотой и собирательством. После одной поездки в Киргизию несколько лет назад, я по-новому взглянула на кочевые народы. Они вроде бы как тут совсем под боком у «цивилизации», а мировоззрение у них — совершенно иное. Куда более прогрессивное, на мой взгляд.
— Что из знаний, полученных на факультете журналистики, Вы используете в своей работе?
Наверное, больше всего знаний и навыков дало личное общение с преподавателями. Какие-то взгляды на жизнь открывались в личных беседах и практических занятиях, конечно. Это контакты, которые сейчас, по прошествии времени, оказались очень ценны. И, знаете что? Там научили, как можно учиться, что делать, когда ты чего-то не знаешь и тебе нужно очень быстро в этой области разобраться. Ценность этого навыка я поняла, работая в новостном агентстве France-Presse. За день у тебя происходит пять весомых событий: одно в сфере формирования правительства Финляндии, другое – Пакет поддержки Португалии, третье – тесты на АЭС на севере Финляндии и еще парочка второстепенных, например, «прививка от свиного гриппа может вызывать нарколепсию». И тебе в рекордно быстрые сроки необходимо понять, что такое нарколепсия и как ее может вызывать эта прививка, позвонить нескольким лидерам партий и побеседовать с ними по поводу их отказа от участия в правительстве. Для этого необходимы довольно внушительные базовые знания. Так вот, на факультете был получен очень ценный навык — умение быстро получить необходимое количество знаний.
Беседовала Кристина Константинова
