БОГДАНОВ Всеволод, председатель Национального совета профессионального Союза журналистов, выпуск 1969 года

Всеволод Леонидович Богданов, председатель Национального совета профессионального Союза журналистов, выпускник факультета журналистики СПбГУ 1969 года

В. БОГДАНОВ: САМОЕ ГЛАВНОЕ — ОТНОШЕНИЕ К ПРОФЕССИИ

— Всеволод Леонидович, кто из преподавателей остался в памяти? К кому вы обращаетесь в сложной ситуации? Кого сразу вспоминаете?

— У нас были очень разные преподаватели. Были Соколов, Саргонов — воодушевленные, с какими-то потрясающими идеями. Были Вяземский с нашим деканом вместе — люди строгие, которые придумали, что наш факультет сугубо партийный. Но вреда в этом не было, что факультет был партийный. Там много было смешных моментов. Например, нам запрещали дружить с девушками с филфака. Считалось, что это порочно: если девушка с филфака твоя подружка, значит, ты как-то не так себя будешь вести. Вот такой был партийный подход к профессии. Были и преподаватели, которые оставили у меня особенно сильное впечатление, — это бывшие фронтовики: Емельянов, Алексеев. Это были потрясающие парни, я бы сказал, которые прошли огни и воды. И они понимали цену жизни, понимали цену любого вопроса в политике, в экономике. И общение с ними было в плане обучения самым прагматичным, потому что многие поступки личной жизни — не только у меня, а и у других студентов — совершались как бы на основе тех знаний, которые мы получили от преподавателей-фронтовиков.

— Сейчас бытует мнение, что профессиональное обучение журналистике не так уж важно. Можно закончить филологический факультет... И есть такие примеры. А вы считаете, что важно?

— Я думаю, что самое главное, действительно, не специальное образование, а отношение к профессии. Какое оно? Когда я защищал диплом, моим руководителем был Борис Гусев. Это замредактора «Известий», очень известный журналист, в то время просто звезда первой величины. А я писал очерки. У меня был творческий диплом по очерку. И очень были неплохие работы: в «Правде», в «Комсомолке»... Там не только были газеты, там были радиофильмы... Был сценарий телевизионного фильма про одного нашего коллегу, который учился на факультете сразу после войны, — Виктора Головинского. Фильм назывался «Ближние ручьи». Он был посвящен целиком журналистике. И теоретическая часть тоже была неплохая. Но я там доказывал, что журналистика — это среднее между наукой и искусством: что как у науки, такой же метод у журналиста — исследование, а как у искусства — человек и его отношение к жизни, только в искусстве иллюзорная модель, а у нас — адекватная действительности. То есть такая была база теоретическая. И это возмутило моего руководителя диплома. Он сказал: «Вы циники. Журналистика — это высшее искусство. Это высшее искусство, и это надо доказывать не только своей практикой, но и своими взглядами на жизнь». И когда была защита диплома, он выступил, сказал: «Я предлагаю этому нахалу построить тройку за его диплом. А оппонент, моей работы, замдекана Яковлев, сказал: «Вы что себе позволяете? Что вы такое говорите? Это лучший диплом за пятнадцать лет из творческих». И мне за диплом поставили отлично, сказали, что это лучший диплом. Так что отношение к журналистике для многих в то время было достаточно святое. И это, понимаете, самое главное, в конечном счете, как ты к этой профессии относишься. Я бы еще сравнил эту профессию с врачом, с юристом, когда нельзя уходить от сути твоей работы. Это не просто победа добра над злом, это не просто честность и искренность, а это профессиональное, дотошное исследование. Вот уроки, которые дали Глеб Успенский, Короленко, а также и советская, и партийная журналистика во многом... Способен ты вот на такую страсть к работе, верность, особенно в наше время, когда есть пиар, когда есть политтехнологии, за которые платят большие деньги, и можно уйти туда и построить свой быт, свою жизнь, но для этого надо предать журналистику? И сегодня этот вопрос со всей остротой встал перед тысячами журналистов, особенно в регионах. Начинаются избирательные кампании, и считается, что в этот момент можно продаться... Я очень горжусь, что не все идут на это. Если в цифрах — журналистики осталось восемь-десять процентов в средствах массовой информации, все остальное — пиар, реклама, заказуха, политтехнологии и так далее. Но мне думается, что, во многом благодаря нашей работе, можно помочь обществу выздороветь. Мы никакая не власть, но мы можем сделать так, чтобы появились новые люди в политике, в экономике, чтобы появились новые проекты, программы, идеи, нам этого всего сегодня не хватает. И я надеюсь, что журналистика поможет обществу.